Россияне переходят на вино и пиво: структура потребления алкоголя все больше зависит от неэкономических факторов
Социальный класс не так сильно влияет на то, какой алкоголь пьют россияне. Большее значение имеют пол, возраст, образование, место жительства. Например, молодежь предпочитает пиво, «винные» типы характерны в основном для женщин, а «самогон в сочетании с другими напитками» в основном употребляют представители старших возрастных групп. К таким выводам пришли исследователи Высшей школы экономики.
«Скажи мне что ты пьешь, и я скажу тебе кто ты: как изменялась взаимосвязь между социальным классом и типом потребления алкоголя в России» – такой теме был посвящен доклад сотрудников Лаборатории экономико-социологических исследований НИУ ВШЭ Валерии Кондратенко и Яны Рощиной, который был представлен на декабрьском семинаре «Социология рынков».
Центральным для авторов исследования стал вопрос – насколько актуальна та идея, «что напитки, которые употребляет человек, являются маркером его принадлежности к социальному классу?» А главной задачей они поставили себе «разработку периодизации динамики взаимосвязи между двумя основными характеристиками – социальным классом и структурой потребления алкоголя».
Для исследования использовалась базу данных РМЭЗ (Российского мониторинга экономического положения и здоровья населения НИУ ВШЭ), причем не только индивидуальные, но и некоторые семейные характеристики. В качестве основной теоретической концепции ученые опирались на концепцию стиля жизни французского социолога Пьера Бурдьё. Они предположили, что те практики, которые человек воспроизводит в своей повседневной жизни, свойственны ему в зависимости от социального статуса.
Для определения социального класса использовалась международная методика ESOMAR, предполагающая, что социальный класс определяется по члену семьи, который имеет наибольший доход в домохозяйстве. В результате исследования, в частности, выяснилось, что доля людей, которые принадлежат к низшим классам, снижается, и растет количество людей, относящихся к средним классам.
В качестве употребляемых напитков использовали шесть видов – пиво и брагу, сухое вино и шампанское, крепленое вино, самогон, водку и «что-то другое». Исходили из такого соображения: понимание того, какие напитки люди пьют, принесет больше информации о связи с социальным классом, нежели объем употребляемого алкоголя.
Исследование, охватившее период с 1994-го по 2018 год, показало, что произошел переход от советской, близкой к североевропейской модели потребления алкоголя, для которой характерно потребление крепких напитков, к центрально- и южно-европейской модели, в которой преобладают вино и пиво. По мнению авторов, выбранный временной отрезок можно разделить на три периода. Первый характеризуется разрушением советской модели употребления алкоголя. Во втором устанавливается новая модель, в третьем новая модель закрепляется.
На основе двухэтапного кластерного анализа было выявлено 7 типов потребления алкоголя, которые, в целом, можно разделить на три макротипа. Это, как их назвала представлявшая доклад Валерия Кондратенко, – винные, пивные и крепкоалкогольные типы». Каждый тип отличается долей представленных в нем людей, и по частоте употребления алкоголя. Например, чаще всего люди пьют те, кто выбирает самогон – 5-6 раз в месяц, и реже всего – «только вино», два раза в месяц. Выявлено, что самая распространенная модель, точнее, тип употребления алкоголя, это «только пиво» – почти 1/5 от всей выборки.
Интересны результаты наблюдения – как люди различных социально-демографических характеристик употребляют напитки в их сочетании.
«Винные» типы характерны в большей степени для женщин. Только вино пьют женщины среднего возраста из Москвы и Петербурга, а и вино, и водку, а также пиво – девушки более молодого возраста из тех же двух городов. Самое мужское сочетание – это пиво и водка, к тому же этот тип еще и «самый женатый» из всех типов, представленных в исследовании
Авторы исследования пришли к выводу, что в 90-х годах прошлого века связь потребления алкоголя и принадлежности к тому или иному классу есть, хотя и чуть меньше, чем ожидалось. В последующем периоде – в 2000-х годах, этот фактор работает слабее, с 2010-го возрастает роль неэкономических характеристик, например, пол, возраст и другие. Фактор образования, например, позволил выделить «элитный женский тип» пьющий только вино. А такой тип, как «самогон в сочетании с другими напитками» более характерен для старших возрастных групп. «Для пива, наоборот, с годами снижается возрастная планка, в последние годы его потребляет больше молодежь», поясняют авторы.
«Важный вывод, который мы сделали, состоит в том, что да, концепция Пьера Бурдьё актуальна на сегодняшнее время, но, во-первых, не для всех типов, а во-вторых, более значимыми характеристиками с годами все больше и больше становятся различные неэкономические характеристики, такие как пол и возраст», – отметила Валерия Кондратенко. Она добавила, что исследователи продолжат изучать эту тему на данных последнего периода 2012-2018 и последующих годов.
Дискуссантами выступили Михаил Богданов, аспирант факультета социальных наук НИУ ВШЭ, младший научный сотрудник Лаборатории культурсоциологии и антропологии образования и Юлия Белова, научный сотрудник ЛЭСИ, ведущий научный сотрудник Научно-учебной лаборатории политических исследований.
Оба дискуссанта в целом одобрительно отозвались об исследовании, назвав его весьма интересным. Михаил Богданов, в частности, сказал, что «это исследование по-настоящему актуально». Ему «импонирует такой подход, когда исследуется динамика взаимосвязи между социальным положением и практиками потребления алкоголя». В то же время у него есть ряд замечаний, в частности, он не увидел причинно-следственных связей между ними, «непонятно что на что влияет».
Юлия Белова напомнила знаменитый сюжет Владимира Молчанова, продемонстрировав видео 1991 года, где он разговаривает с посетителями пивной. На его вопросы отвечали представители самых разных профессий и социального статуса – от крестьянина, приехавшего в столицу специально попить пива, до московского интеллигента, которому не хватает общения. Таким образом, она дала понять, что в 90-х связь между социальным статусом и структурой потребления алкоголя не была очевидной.
Первый проректор НИУ ВШЭ Вадим Радаев, резюмируя обсуждение доклада, назвал работу интересной и высказал свои соображения: «Первое связано с периодизацией, это не технический вопрос, периодизация важна. Мне не кажется удачным деление на равные отрезки по восемь лет. Есть также частное замечание: разрушение советской модели потребления алкоголя началось не в 90-х годах, а в 1985-м, с горбачевской реформы. Строительство новой постсоветской модели продолжалось с 1994-95 годов до 2000-го». В этот период происходит единственная за исследуемый период перестройка модели, когда снижалось потребление водки, росло потребление вина, пива и самогона, и таким образом завершился советский период потребления алкоголя.
Начиная с 2007 года, на волне экономического роста, идет не радикальное, но все же повышение потребления, продолжил Вадим Радаев. По его словам, далее с началом кризиса 2008 года «возникает третий период, когда снижается уровень реально располагаемых доходов, соответственно снижается и потребление основных видов алкоголя». Четвертый период берет начало в 2016 году: несмотря на то, что кризис продолжался, потребление алкогольных напитков начало расти, хотя и не всех видов (водки пить больше не стали, а увеличивалось потребление вина, пива, коньяка). Важно также проговорить динамику потребления отдельных напитков, уверен он.
Вадима Радаева особенно заинтересовала одна группа – это те, кто потребляет только пиво: «прежде всего потому, что она большая, но главное в том, что эта группа имеет некоторую тенденцию к росту. Мы знаем, что это молодежь». И в качестве еще одного частного замечания, он выразил сожаление, что «за скобками оказалась судьба слабоалкогольных коктейлей, хотя понятно, что их доля осталась маленькой». Комментируя замечания, высказанные в ходе обсуждения, первый проректор сказал, что выделение классов на основе «соцпрофа» – это нормальный подход. Но нужно иметь ввиду, что «на место классов приходит возраст, точнее, когорта, поколение». Он также отметил, что есть глобальная тенденция к смешанному типу потребления алкоголя, к миксту. «Мы по полной программе вписываемся в этот тренд», – заключил Вадим Радаев.