Публикации

Background: Alcohol is a common target of counterfeiting in Russia. Counterfeit alcohol is defined here as the manufacture, distribution, unauthorized placement (forgery) of protected commodity trademarks, and infringement of the exclusive rights of the registered trademark holders of alcoholic beverages. It is often argued that the expansion of the counterfeit product market is due to the steady demand of economically disadvantaged people for low-priced goods. The situation becomes more complicated once deceptive and nondeceptive forms of counterfeiting are taken into account. This study aimed to identify markers of risky behavior associated with the purchase of counterfeit alcohol in Russia. Methods: The analysis relied on consumer self-reports of alcohol use and purchase collected nationwide by the Russia Longitudinal Monitoring Survey (RLMS-HSE) in 2012 to 2014. I used a generalized linear mixed-model logistic regression to identify predictors of risky behavior by consumers who purchased counterfeit alcohol, either knowingly or unknowingly, during the 30 days preceding the survey. Results: Purchases of counterfeit alcohol declined slightly from 2012 to 2014, mainly due to a decrease in consumers mistakenly purchasing counterfeit products. Predictors of counterfeit alcohol purchases differed between consumers who knowingly and unknowingly purchased counterfeit products. Nondeceptive purchase of counterfeit alcohol was related primarily to an indifference to alcohol brands. Consumers with social networks that include drinkers of nonbeverage alcohol and producers of homemade alcohol were highly likely to consume counterfeit alcohol deliberately. Problem drinking was significantly associated with a higher risk of both deceptive and nondeceptive purchases of counterfeit alcohol. Poverty largely contributed to nondeceptive counterfeiting. Conclusions: The literature has overestimated the impact of low prices on counterfeit alcohol consumption. Problem drinking and membership in social networks of consumers of surrogate alcohol (i.e., nonbeverage) are more influential in explaining why people purchase counterfeit alcohol. Further research on these 2 factors is needed to more fully understand the purchase and consumption of counterfeit alcoholic beverages.

The Journal of Economic Sociology (Ekonomicheskaya Sotsiologiya) (http://ecsoc.hse.ru/en) was established in 2000. It was one of the first academic e-journals in Russia at the time when only 3.6% of Russians had Internet access, uploading a 1Mb file took up to 10 minutes on average, and 56% of urban residents in Russia did not have an idea what the Internet meant.

В статье рассматриваются последствия расширения присутствия глянцевых журналов на digital платформах на примере издательского дома Conde Nast. Информационной базой исследования являются десять экспертных интервью с сотрудниками редакций и коммерческих отделов журналов издательского дома, собранных в мае 2016 года. Делаются выводы относительно организационных изменений связанных с выходом на электронные платформы в период кризиса. В частности, обращается внимание на то, что многие сотрудники одновременно решают задачи, связанные как с выпуском печатной версии журналов, так и с наполнением контентом и рекламой digital версий журнала. Подчеркивается, что развитие онлайн платформ не приводит к потере рекламодателей печатными журналами, ввиду того, что на выбор между рекламой в печати или электронной версии журнала влияет в первую очередь специфика бренда и  ценовая политика журналов издательского дома. Потери читательской аудитории бумажными журналами в результате расширения присутствия в интернете также относительно невелики.

В результате исследования были получены данные об изменении в 2015 г. позиций учащихся вузов по следующим направлениям: образовательные стратегии; вторичная занятость; академическая активность; Изучена также динамика позиций преподавателей ВО по следующим направлениям: трудовые стратегии и вторичная занятость; оценка активности студентов; контроль знаний студентов; ресурсы преподавателей учебных заведений. Изучены также новые вопросы – о вовлеченности студентов в учебный процесс и другие.

В западной литературе финансовые конфликты выделяются как основ- ной предиктор развода в семьях и определяются как самые сложные и продолжительные для супругов. Однако вопрос о том, что является де- терминантами их возникновения, обходится стороной в огромном корпу- се исследований, посвящённых супружеским конфликтам или управлению финансами. Данная статья пытается ответить на вопрос о том, что же такое финансовый конфликт и как он возникает. В первой части обзо- ра рассматриваются эмпирические исследования, посвящённые супруже- ским конфликтам и месту проблемы денег в их возникновении. Во второй части с помощью теорий семейных систем, семейного стресса, социаль- ного обмена, распределения благ и ролевой теории изучается процесс воз- никновения конфликта и выявляются предположительные предикторы, которые могут объяснить финансовый конфликт в семье. Третья часть обзора посвящена подробному рассмотрению трёх выявленных на теоре- тическом уровне факторов возникновения конфликта. Первым из них явля- ется управление финансами, которое представлено противопоставлением независимых стратегий и механизмов, связанных с пулом. Как следствие контроля над финансами, автор статьи показывает концепции власти и объясняет, как основания её конструирования в домохозяйстве влияют на возникновение финансового конфликта. Ещё один изученный аспект — ген- дерное разделение труда, которое в соответствии с рядом исследований является ключевым фактором неудовлетворённости супругов (особенно женщин) и способствует зарождению большого количества конфликтов. В заключении делается вывод о том, что эти три аспекта взаимосвязаны и требуют эмпирической проверки в качестве предикторов для модели объ- яснения финансовых конфликтов в семьях.

Исследования экономических дискуссий в СМИ и их влияния на экономическое и политическое поведение людей достаточно редки, особенно по сравнению с аналогичными исследованиями, касающимися политических или социальных вопросов. Целью данного обзора является систематизация информации об экономических новостях в академической литературе, а также описание взаимосвязи между информацией в СМИ, общественным мнением и реальным положением дел. Основу настоящей работы составили исследовательские статьи, индексируемые в международных базах цитирования. Отбор текстов осуществлялся на основании их цитируемости и дополнялся наиболее новыми текстами по теме. В обзоре делаются выводы относительно особенностей освещения экономических событий в СМИ. Отмечено наличие негативного уклона в экономических новостях. Значительное внимание уделяется исследованиям экономических дискуссий в СМИ, посвящённых финансовому кризису 2008 г. Внимание к данному кейсу обусловлено тем, что значительная часть исследований освещения экономических событий в СМИ посвящена этому кризису. Обзор показывает, что именно в условиях нестабильности экономической ситуации возрастает интерес людей к информации такого рода, а также профессиональная ответственность экономических журналистов. Во время кризиса влияние СМИ на общественное мнение становится более сильным; кроме того, значение средств массовой коммуникации возрастает при освещении вопросов и тем, в отношении которых у населения отсутствует личный опыт. Вместе с тем, существует и обратная связь: общественное мнение и представления людей о важности тех или иных вопросов могут отражаться на характере дискуссии в СМИ. Экономические новости и реальная ситуация также находятся в состоянии взаимного влияния. С одной стороны, СМИ — до некоторой степени, однако не в точности — отражают реальность. С другой стороны, они опосредованно, через формирование общественного мнения, влияют на положение дел. Взгляды людей, находящиеся под влиянием массовых коммуникаций, могут определять их экономическое и политическое поведение.

Работа посвящена изучению феномена переработок у офисных служащих. Статистические данные показывают, что многие россияне работают больше 40 ч в неделю, то есть законодательно закреплённого максимума, уходящего корнями в период массовой распространённости физического труда. Возрастающая доля третичного и четвертичного секторов экономики наталкивает на гипотезу о том, что «нормальная» 40-часовая рабочая неделя является избыточным ограничением рабочего времени, и сами работники воспринимают норму иначе. Согласно имеющимся исследованиям, феномен переработки может быть результатом как личностных особенностей индивида, так и институциональных и экономических изменений. 
На основе 22 глубинных интервью был осуществлён анализ мотивов переработок, а также представлений офисных служащих о «нормальной» продолжительности рабочего дня и о границе между нормированным трудом и переработкой.
Выяснилось, что представления служащих о том, что такое переработка, существуют не только в категории часов. Помимо формальной переработки — труда сверх предусмотренных заключённым договором часов, существует и неформальная, которая определяется трудящимися как ощутимое и нежелательное нарушение привычного образа жизни, баланса между работой и личным временем, что приводит к психологической и физической усталости, а в результате к потере «вкуса к жизни». Также в статье представлена классификация причин и мотивов, приводящих к переработкам в среде офисных служащих. Выделены следующие мотивы: экономические (обеспечение карьерного роста или стабильности), социальные (следование нормам корпоративной культуры), психологические (избегание домашних проблем). Особое внимание уделено анализу институциональных условий труда (особенностям организационной структуры), которые могут быть причиной переработок.

В статье представлены нормы труда и представления офисных работников о нормальной продолжительности рабочего дня, переработке и границах между ними. База исследования — 22 полуструктурированных интервью с офисными сотрудниками г. Москвы. Проанализировано, как работники определяют переработку (формальное превышение количества рабочих часов на деле не воспринималось как переработка) и характер организации повседневных трудовых практик. Показано, что для трудящихся имеет значение баланс между работой и личной жизнью, а также степень утомлённости и  усталости. Сделан вывод, что представления о  границе между работой и  переработкой разнятся в зависимости от возраста, пола, семейного положения и ранжирования работы в списке жизненных приоритетов. Выделены типы переработки офисных работников: формальная, неформальная, вынужденная и добровольная.

Книга Жужи Беренд — это результат десятилетней этнографии речевого поведения необычной группы, которая называла себя «удивительные женщины SMO» (www.surromomsonline.com). Это не первое, но одно из самых продолжительных исследований как американского суррогатного материнства, так и социальной динамики онлайн-дискуссий, и поэтому, уверена, станет обязательным чтением для исследователей с очень разными интересами. Основные паттерны обсуждений, инициируемых участницами SMO, оказались связаны с такими близкими экономической антропологии и экономической социологии понятиями, как родительство и материнство, работа и отношения, контракт и деньги, товар и дар. Суррогатные матери и бездетные пары, вступавшие в диалог без посредников (точнее — через Интернет), пытались договориться о моральном содержании этих понятий в контексте рыночных отношений, объединивших их общей целью рождения ребенка. Беренд, наблюдавшая онлайн за усилиями чужих друг другу людей по выработке экономических и нравственных оснований для взаимовыгодного проекта, пыталась в переговорных микрособытиях найти ответ на вопрос о том, можно ли примирить мораль и рынок. Хотя автор использовала некоторые теоретические концепты (в том числе, принадлежащие полю экономической социологии), они были для нее, скорее, сенсибилизирующими понятиями, помогающими интерпретировать полевой материал, не отрываясь сильно от мира SMO. Богатый эмпирический материал не был безжалостно пропущен сквозь мелкое сито одной или двух теорий: автор оставила читателю достаточно данных для собственных интерпретаций. В то же время, как представляется, найденный Беренд ответ раскрывается в понимании суррогатными матерями реального и (или) разумного альтруизма, с помощью которого они переосмысливают реципрокные отношения и балансируют отданное и полученное.

Юрген Хабермас принадлежит к небольшому числу больших мыслите- лей, которым удалось увидеть, как их политические идеи воплощаются в жизнь и меняют мир. Попав довольно рано под влияние Теодора Адорно, Хабермас не воспринял от своего учителя главного — песси- мистичного настроения, с которым тот смотрел на социальную жизнь после Второй мировой. Хабермас увидел в устройстве послевоенных ка- питалистических государств перспективу постепенной демократизации евроамериканских обществ, которая в конечном счете трансформирует сам капитализм и очистит пространство для эгалитарных отношений взаимного признания и уважения между людьми. Чтобы предложить для этой перспективы теоретические основания, Хабермасу потребова- лось осуществить сложный синтез критической теории с прагматизмом, теорией речевых актов, психологией развития и теорией систем.

Новая книга эконом-антрополога Стивена Гудемэна посвящена анализу баланса корысти (self-interest) и взаимности (mutuality) в экономических отношениях и основывается на широком этнографическом материале, собранном автором и его коллегами в разные годы XX века. В качестве теоретической схемы Гудемэн предлагает модель пяти институциональных сфер — домохозяйства (house), сообщества (community), торговли (commerce), финансов (finance) и глобальных финансов (meta-finance). В данной модели сочетание торговли, финансов и глобальных финансов характеризует состояние современного капитализма. Сферы, с одной стороны, представляют собой историческую последовательность, отражающую изменения в скорости, количестве, уровне абстракции экономических трансакций. С другой стороны, экономические сферы взаимозависимы и существуют одновременно, в тесном взаимодействии и конфликте. Взаимодействие обеспечивается с помощью различных связывающих механизмов (рента, бартер, деньги и др.), а конфликт проявляется в моменты столкновения двух сторон экономической жизни — эмпатии и конкуренции. Особенность современного рыночного капитализма, по мнению Гудемэна, заключается в безудержном росте ренты, которая дает банкам, производителям, продавцам товаров и услуг неконкурентные преимущества, но прикрывается риторикой конкуренции и вытесняет на периферию сочувствие как часть экономического взаимодействия. Дисбаланс порождает неравенство, от которого страдают наименее защищенные участники экономических отношений — домохозяйства и сообщества. Как полевой антрополог, Гудемэн демонстрирует приверженность дисциплинарной традиции, выступая защитником и представителем изучаемых групп, которыми, в его случае, являются не этнические, религиозные, субкультурные и проч. объединения, а люди, живущие по приземленным правилам первых двух экономических сфер. Меры, предлагаемые Гудемэном для восстановления баланса корысти и взаимности, вряд ли могут стать предметом обсуждения правительств. В то же время книга представляет собой важный вклад в антроплогическую критику современных капиталистических отношений.

Статья посвящена изучению взаимосвязей трудовых ценностей и трудового статуса (формы занятости). На основе данных двух онлайн-опросов сконструирована выборка, включающая три группы работников: штатных сотрудников организаций, самозанятых профессионалов (фрилансеров), а также людей, совмещающих эти формы занятости. Выявлено, что трудовые ценности самореализации, соответствия работы способностям и трудового комфорта в большей степени связаны с самостоятельной занятостью, тогда как ценности материальной стабильности и социальной значимости труда – с организационной. Трудовые ценности совместителей занимают промежуточное положение.

Обзор научно-практической конференции, посвященной двадцатилетию принятия Федерального закона «О сельскохозяйственной кооперации».

В представленных в книге 16 эссе освещаются различные аспекты неформальной экономики как деятельности в обход государственных правил. Эссе написаны в жанре рецензий на книги отечественных и зарубежных авторов, среди которых есть и сугубо академические, и публицистические. В книге обсуждаются как общемировые причины развития неформальной экономики, так и ее российская специфика, включая советский опыт, постсоветский «рэкет», современное состояние судебной системы, характер отношений бизнеса и власти, неформальный мир труда россиян.

Книга предназначена для широкого круга читателей, интересующихся проблемами экономики. Полезна для студентов, аспирантов, преподавателей и исследователей в области социальных и экономических наук.

Многочисленные исследования уровня поддержки национальных лидеров показывают, что рейтинг власти возрастает во время трагедий и международных конфликтов. Так, Фолклендская война заметно повлияла на популярность Маргарет Тэтчер. Война в Персидском заливе привела к росту популярности Дж. Буша-ст., а теракт 11 сентября 2001 г. способствовал увеличению поддержки Дж. Буша-мл. Ряд примеров может быть продолжен. В статье анализируется феномен объединения населения вокруг национального лидера во время кризисных ситуаций, получивший название rally around the flag. Мы систематизируем существующую литературу по данному вопросу и делаем выводы о ряде фундаментальных предпосылок теории. События, в отношении которых возможно возникновение данного эффекта, должны отвечать следующим требованиям: значимость для общества в целом, международный уровень, внезапность, непосредственное участие президента в разрешении проблемы и наличие персонифицированного Другого. Возникновение «ралли-эффекта» тесно связано с особенностями освещения событий в СМИ и уровнем патриотизма населения. Также в статье отмечается, что, несмотря на значительный масштаб, которого может достигать данный эффект (рост рейтинга до 35%), продолжительность его сохранения не столь уж велика (до полугода). Последнее уменьшает соблазн сознательного провоцирования конфликтов представителями  власти с целью приобретения большей поддержки населения.