Публикации

В связи с изменениями возрастной структуры населения России в 2002 г. распределительная система, при которой выплаты текущих пенсий осуществлялись из налоговых отчислений от заработной платы работников, была изменена на распределительно-накопительную, в которой индивидам давалась возможность формировать индивидуальный пенсионный капитал и управлять им. В дальнейшем реформирование пенсионной системы было продолжено. Цель исследования – выявление того, как на протяжении 2005-2018 гг. менялись оценки достаточности будущей пенсии, а также представления людей о стратегиях обеспечения приемлемого уровня жизни на пенсии, в целом и в разрезе социально-демографических групп? Для этого авторы используют данные о пенсионных стратегиях россиян, собранные в ходе ежегодного «Мониторинга финансового поведения населения России (2009-2018 гг.)» НИУ ВШЭ, а также данные за 2005г. «Мониторинга финансовой активности населения» (ЦИРКОН) и данные Инициативного исследования НАФИ в 2007 г. Несмотря на произошедшие демографические, экономические, и институциональные изменения, пенсионные стратегии людей не изменились в лучшую сторону, все меньшее число россиян полагает, что пенсии им будет хватать для жизни, также уменьшается число тех, рассчитывает на получение дополнительных доходов на пенсии, финансовые стратегии сбережений на пенсию так и не стали распространенными.

В статье по результатам глубинного биографического интервью раскрываются условия и мотивы выбора трезвого образа жизни, социальные роли и практики трезвенников.

Развивающаяся в России культура владения и пользования частными автомобилями размечает площадку для политической дискуссии и переговоров жителей постсоветского пространства с государством. Содной стороны, переплетение власти, инфраструктуры и модерности в теме автомобильности обнаруживает Советскую уверенность в государственном обещании инфраструктурного и культурного развития, тем самым делегитимизируя попытки государства сократить зоны своей ответственности. С другой стороны, присущая автомобильным технологиям опасность и автономность, в сочетании с пространственной укорененностью любой политики в России, выявляют ряд политических механизмов и образов политического воображаемого, которые легитимизируют уходы государства от ответственности. Вцелом же эти взаимосвязи в поле частной автомобильности выявляют существование государства в России в качестве центральной онтологии и тотального социального факта. Этот взгляд противоречит анти-государственническим, плюралистическим и локализирующим представлениям о государстве в современной теории антропологии.[автомобильность, аварии, государство, современность, политика безгосударственности, Россия]

This paper is a review of Imagined Futures: Fictional Expectations and Capitalist Dynamics, written by Jens Beckert and published in 2016. Prof. Beckert leads the Max-Plank Institute for the Study of Societies in Cologne. His works are in the fields of new economic sociology, economic anthropology and valuation studies. The last approach largely owes its existence to Beckertian theorizing. Imagined Futures highlights temporal perception in capitalist societies and the role of future expectations in the processes of capitalist dynamics. Beckertian theses also justify the importance of valuation studies and revise the role of economic forecasts. According to his central idea, economic forecasts cannot provide reliable future predictions due to the ontological uncertainty described by economic theory itself. Instead of looking into the future, the main function of forecasts is posited to be the coordination of social actions. The reduction of uncertainty provided by economic forecasts is essential for effective market function and the stability of social dynamics.

This review proposes an interpretation of the theories outlined in the book and seeks to emphasize the importance of the author’s conclusions for valuation studies, new economic sociology and especially for studying the performative side of economic theory. The first part of the paper suggests the deeper historical roots of Imagined Futures. Next, the alternative philosophical frame for fictional expectations is discussed, and a systematization of fictional expectations is proposed. The paper’s second part problematizes capitalistic production and consumption described by Beckert as the foundation of the modern social order. Additionally, an ontological sense of future planning and capitalist dynamics is introduced in the context of symbolic consumption. The paper finishes by describing another aspects of performativity made by models of economic theory.

This article analyses media representations of LGBT social movements, taking the case of Saint Petersburg LGBT pride parades. The analysis is developed through the use of framing theory, which views the media as an arena where interest groups promote their own interpretations of particular issues. Frames juxtapose elements of the text in such a way as to provide the audience with a scheme within which to perceive the message. Social movements are viewed as interest groups that introduce new frames in public debate. Two types of frames can be distinguished: collective action frames and status quo frames. In this study, the usage of two collective action frames (equality frame and victim frame), and two status quo frames (morality frame and propaganda promoting homosexuality frame) were examined. Additionally, the sources of quotes used in news stories were analyzed. The study focuses on articles dedicated to Saint Petersburg LGBT pride marches in the years 2010–2017 in the most popular local Internet websites. The analysis shows that the coverage of LGBT pride marches can be divided into two distinct periods: 2010–2013 and 2014–2017. In the first period, LGBT activists dominated the coverage, quoted about twice as much as government officials. Equality and victim frames were prevalent. In the second period, activists were cited significantly less often, with the propaganda promoting homosexuality frame dominating the discourse. However, contrary to findings of previous studies on social movement representation, across the whole period under consideration, LGBT activists were quoted more often than government representatives. This finding calls for a further exploration of the conditions which allowed for such coverage in the context of political heterosexism and homophobia.

Background and aims. Young Russians have been drinking less alcohol, and fewer strong spirits in particular, in recent years. This study aimed to disentangle age, period and birth cohort effects for the first time in Russia to improve our understanding of these trends. Design. Age, period and cohort analysis of annual nationally representative repeated cross-sectional surveys [Russian Longitudinal Monitoring Survey – Higher School of Economics (RLMS-HSE)] using separate logistic models for each gender. Setting. Russia 1994–2016. Participants. A total of 195234 respondents aged 14 – 85 years. Measurements. Age (14 groups: 14-17 to 76+ years), period (21 years: 1994–2016) and birth cohorts (17 groups: 1920 –24 to 2000–02). Outcome measures were 30-day overall and beverage-specific alcohol use prevalence accounting for vodka, moonshine, beer and wine. Controls were per capita income, education, marital status, ethnicity, residence type and regional climate. Findings. Controlling for age and period effects, the most recent cohorts had lower rates of participation than older cohorts. Findings were valid for females born in 1995–2002 (P= 0.000) and males born in 1990–94 (P= 0.002) and 1995 –2002 (P= 0.000). The period effects were strong in 1994–2003 due to intensive substitution of beer in place of vodka. Period effects were also important in determining a decline of prevalence in 2008–15 due to restrictive alcohol policy. Age effects showed an inverse U-shaped trend in both genders, except for moonshine and wine. Overall, drinking profiles were beverage-specific. Models indicated diverse beverage-specific effects of income, ethnicity, education, marital status and residence on the prevalence of alcohol use. Conclusion. The recent downward trend in alcohol use in Russia appears to be attributable to reduced participation rates among younger cohorts born after 1990.

Широкое распространение нестандартных трудовых графиков (работа в вечернее и ночное время, а также в выходные дни) в контексте развития «экономики 24 / 7» актуализирует вопрос об оценке их влияния на качество жизни работников, в том числе на баланс между работой и другими сторонами жизни. Занятость в нестандартное время плохо вписывается в сложившиеся ритмы семейной и общественной активности, нарушая привычные паттерны социальной включенности. Это исследование представляет собой оценку масштабов и последствий нестандартных трудовых графиков в России, опираясь на данные пятого раунда «Европейского социального исследования». Около двух третей российских работников регулярно трудятся вечером, ночью и / или в выходные дни, что является одним из самых высоких показателей среди европейских стран. Результаты регрессионного анализа говорят о том, что нестандартные трудовые графики негативно сказываются на восприятии людьми баланса между работой и другими сторонами жизни. Чтобы почувствовать ухудшение баланса между работой и жизнью достаточно работать вечером / ночью несколько раз в месяц или один раз в месяц в выходные дни. Хотя результаты исследований свидетельствуют, что негативные эффекты нестандартных трудовых графиков проявляются с разной силой в зависимости от гендерных и семейных характеристик, мы не получили подтверждения того, что пол и наличие детей изменяют эффекты нестандартных трудовых графиков. Нестандартные трудовые графики, способные порождать серьезные социальные проблемы, заслуживают более пристального внимания научного сообщества и органов государственной власти. В частности, требуются дальнейшие исследования, включающие разнообразные индикаторы состояния здоровья, субъективного благополучия и социального самочувствия, применительно к различным категориям российских работников.

Один из ключевых фронтов генетизации человеческой социальности пролегает сегодня в области естественнонаучного знания. В последнее время появился целый ряд работ, претендующих на объяснение существенных форм человеческой социальности (таких, как политические установки или кооперативность) через генетическую предрасположенность. В этой статье мы поставим три вопроса: 1) насколько состоятельны такие объяснения с позиций философии науки? 2) что распространение таких объяснений говорит об изменении соотношений между биологическим и социальным в современных условиях? 3) каков политический смысл и политические следствия таких исследовательских программ? Мы ответим на эти вопросы с опорой на аппарат феноменологии и покажем, что 1) данные объяснения приводят к натурализации контингентных социальных фактов (как, например, различения между «консерваторами» и «либералами»); 2) тело как геном становится новой «субструкцией» жизненного мира, т.е. ключевым способом переживания себя человеком; 3) сведение политических конфликтов на генетический уровень начиная со второй половины XIX века возникает как стратегия экстернализации политического оппонента, его перевода в статус «радикально иного по природе».