Торговля или вспоможение: юридические и моральные рамки суррогатного материнства в странах постсоветского пространства
23 мая в рамках серии семинаров «Социология рынков» Лаборатории экономико-социологических исследований выступила Аля Гусева, с недавнего времени – ведущий научный сотрудник Лаборатории. Тема доклада, подготовленного совместно с Татьяной Ларкиной – «Юридические и моральные рамки рынков вспомогательной репродукции на постсоветском пространстве».
По словам докладчицы, привычная для нее тема пространства рыночного обмена в данном случае осложняется спорами и дискуссиями вокруг суррогатного материнства. Вопрос, считать суррогатное материнство обменом, товаром или же чем-то иным, возникает в качестве необходимого предварительного этапа обсуждения. Предыдущие исследования суррогатного материнства рассматривали в основном американский и индийский опыт, в то время как, по словам Али Гусевой, страны постсоветского пространства обладают своей культурной спецификой структурирования пространства обмена. Несмотря на универсальность процедуры суррогатного материнства и оснований для того, чтобы к нему прибегнуть, организация услуг суррогатной матери различается в зависимости от законов и культурных особенностей.
В начале выступления докладчица определила понятие суррогатного материнства и привела примеры громких судебных дел, связанных с этим явлением. Так, физиологические особенности процесса зачатия определяют степень родства суррогатной матери и ребенка: при традиционном виде суррогатного материнства используется генетический материал суррогатной матери, а при гестационном - гаметы будущих родителей. Если суррогатная мать решит оставить себе ребенка, при первом виде суррогатного материнства суд может принять решение в ее пользу, а во втором скорее поддержит пару родителей, поскольку генетика является наиболее мощной основой для утверждений о родстве.
Моральные противоречия в дискуссии о суррогатном материнстве рождаются из утверждения, что деньги и рынки негативно влияют на человеческие ценности и отношения. Еще один аргумент – уязвимость женщин-суррогатных матерей, использование их тел в качестве «инкубаторов» и сравнение суррогатного материнства с торговлей детьми. На основе этих соображений регулярно предпринимаются попытки законодательно ограничить суррогатное материнство.
Россия и Украина представляют специфический интерес для исследования как примеры стран с легальным, пока небольшим, но растущим рынком услуг суррогатного материнства, открытым и для потенциальных родителей – иностранцев. Основные вопросы исследования: как суррогатное материнство артикулируется в легальном дискурсе и дискурсе морали и как эти определения выражаются в конкретных практиках? В разговоре про рынки неизбежно возникает нужда в спецификации: кем являются акторы, как они связаны между собой, каковы отношения кооперации и конкуренции, каковы риски, и кто их несет?
На данном рынке существуют и строгие правила для участников обеих сторон. Так, услуги суррогатного материнства по закону разрешены парам или женщинам с подтвержденными патологиями, не позволяющими завести детей. К женщинам-кандидаткам в суррогатные матери также существует целый ряд требований, определенных законодательно, например, наличие собственных детей.
В рассматриваемых странах услуги суррогатного материнства представляются как медицинское лечение от бесплодия, что позволяет переопределить как необходимую медицинскую помощь, а не рыночный товар. Это приводит к переходу от клиентских отношений к отношениям пациентов. Сами информанты, среди которых сотрудники клиник и агентств, предоставляющих услуги суррогатного материнства, отметили, что словосочетание «рынок суррогатного материнства» «режет слух». Доктора обладают значительной степенью власти и самодостаточности, единолично принимая решение о наличии оснований к процедуре, и могут выступить барьером в доступе к услуге: например, если недостаточность медицинских показаний сводит на нет возможность воспользоваться услугами суррогатной матери. Подобная практика используется для отсеивания некоторых категорий клиентов, например, тех, кто не желает вынашивать ребенка. Напротив, страдание «достойного» пациента дополнительно легитимирует практику суррогатного материнства.
Структура рынка услуг суррогатного материнства состоит из трех основных компонентов: медицинского, организационного и правового. Клиники, фирмы и агентства выступают как брокеры, посредники во взаимодействии и хранители границ общин. В представленном исследовании они также выступают как символические буферы в морально спорной ситуации, поскольку ограждают врачей и клиники от возможной критики и репутационных рисков.
Подводя итог доклада, Аля Гусева еще раз отметила медицинские и экономические основания рынка услуг суррогатного материнства, роль врачей как барьеров, а агентств и клиник как буферов в морально неоднозначном контексте суррогатного материнства.
Старший научный сотрудник ЛЭСИ Ольга Кузина открыла обсуждение просьбой уточнить отличие функций агентств от функций клиник в качестве буфера в описанном контексте. Аля Гусева подтвердила, что именно агентства чаще обращаются к потребителям услуги как к клиентам, а не как пациентам. В то же время сотрудники агентств избегают открытого упоминания бизнеса и предпочитают представлять свою деятельность как налаживание отношений.
Наталья Конрой, научный сотрудник Лаборатории, заметила, что интересно было бы также изучить феномен с точки зрения самих суррогатных матерей, дискурс которых мог бы быть почти так же медикализирован, как и дискурс клиник. А деньги, полученные от суррогатного материнства, стали бы ярким примеров моральных денег согласно концепции Вивианы Зелизер.
Старший научный сотрудник Лаборатории экономико-социологических исследований Елена Бердышева отметила, что в России в последнее время наблюдаются примечательные изменения в сфере деторождения и сопровождающего его медицинского обслуживания; в частности, многие добровольно уходят от медикализации. Докладчица признала многообразие культурных особенностей, которые могут проявляться в отличиях между, например, государственными и частными больницами.
В ответ на вопрос заведующего Лабораторией Вадима Радаева о причинах отсутствия легитимации суррогатного материнства на американском рынке, Аля Гусева напомнила, что первые контракты были примерами традиционного вида суррогатного материнства, которое по сути было немедецинским и скорее напоминало усыновление. Первые споры разворачивались вокруг случаев, когда суррогатные матери были также и генетическими матерями. И возможно, что в связи с path-dependency, немедицинское видение и сегодня преобладает.
По итогам обсуждения участники семинара пришли к заключению, что культурные особенности стран постсоветского пространства во многом определяют специфику рынка суррогатных услуг. Такие услуги остаются противоречивыми с моральной точки зрения, что выражается, например, в отсутствии консенсуса между клиниками по поводу отношений к родителям как к клиентам или как к пациентам. Для дальнейшего изучения перспективным направлением будет изучение суррогатного материнства с точки зрения потребителей услуг и тех, кто услуги предоставляет, – самих матерей.
Анна Соколова,
стажер-исследователь ЛЭСИ
Лаборатория экономико-социологических исследований: Стажер-исследователь
Белявская Елена Сергеевна
Лаборатория экономико-социологических исследований: Старший научный сотрудник
Гусева Алевтина
Лаборатория экономико-социологических исследований: Ведущий научный сотрудник
Конрой Наталья Викторовна
Лаборатория экономико-социологических исследований: Научный сотрудник
Кузина Ольга Евгеньевна
Лаборатория экономико-социологических исследований: Старший научный сотрудник
Радаев Вадим Валерьевич
Лаборатория экономико-социологических исследований: Заведующий лабораторией