«Как определить финансовую стратегию?» – репортаж с семинара серии «Социология рынков» ЛЭСИ НИУ ВШЭ, состоявшегося 21 февраля 2012 г. Докладчик: Ольга Кузина.
21 февраля состоялся семинар серии «Социология рынков» Лаборатории экономико-социологических исследований (ЛЭСИ) НИУ ВШЭ, посвященный проблеме определения понятия «финансовая стратегия».
Ольга Кузина, к.э.н., Ph.D., доцент кафедры экономической социологии, старший научный сотрудник ЛЭСИ в своем выступлении отметила, что можно выделить два аспекта проблемы: 1) теоретический, связанный с тем, что, несмотря на повышенный интерес социологов к вопросу «стратегии» и стратегического действия, использование данной концепции в эмпирических исследованиях до сих проблематично; 2) практический, связанный с проблемой измерения финансовой грамотности в российских условиях, характеризующихся коротким горизонтом финансового планирования, отсутствием сбережений на старость, и, в целом, отсутствием сбережений и, как следствие, не выравнивания потребления. Возникают вопросы, возможно ли в таких условиях стратегическое действие и какими характеристиками оно должно обладать, чтобы можно было считать, что человек обладает финансовой стратегией?
Используя данные фокус-групповых дискуссий, проведенных в 2010 и 2011 гг. в рамках проекта «Мониторинг финансового поведения населения» НИУ ВШЭ, докладчик в своем исследовании выделяет те характеристики стратегии финансового поведения, которые отмечали респонденты в групповом обсуждении. Финансовая стратегия характеризуется следующими элементами: 1) наличие конкретных целей и планов по их достижению, 2) наличие необходимых ресурсов, которые могут быть деньгами, знаниями или пониманием ситуации; 3) наличие силы воли; 4) наличие альтернативного видения, ситуативного мышления, что предполагает гибкость в действиях; 5) личная ответственность как за успех, так и за провалы; 6) желание улучшить собственное положение.
В заключение докладчик привела данные количественного опроса, согласно которому только у 26% россиян есть финансовая цель и стратегия, как ее достичь.
Дальнейшая дискуссия на семинаре еще раз подчеркнула проблему определения стратегического действия в социальных науках. Многие вопросы касались того, как разделить стратегическое и не стратегическое действие. Можно ли считать, что любое поведение – стратегическое? Звучал вопрос о том, почему и как действия становятся стратегическими. Был высказан комментарий о том, должна ли стратегия обладать всеми выявленными элементами или только частью из них, и если мы примем все шесть перечисленных критериев, то тогда доля людей в результатах массовых опросов, обладающих стратегией, будет очень мала.
Многие вопросы затрагивали методологию исследования и, в целом, были о том, правомерно ли давать определение какому-либо понятию, опираясь на мнения людей, участвующих в исследовании. Если люди определяют стратегию тем или иным образом, что это меняет? Можно ли суждения, высказанные в разных групповых дискуссиях, объединить в общее определение стратегии? Было высказано предположение, что определение финансовой стратегии индивида и домохозяйства будет различаться, и предложенный в исследовании вариант определения стратегии относится скорее к индивидуальному стратегическому действию.
В конце семинара вопрос о том, как быть в ситуации когда, человек не может определить термин стратегии, но при этом действует исключительно стратегически, вернул обсуждение к проблеме того, что считать стратегическим действием, а что нет, оставляя открытым поле для дальнейшего обсуждения данной темы.
Текст подготовила Наталья Халина, преподаватель кафедры экономической социологии НИУ ВШЭ